Кристина Сырчикова куратор, фотограф

Работы Натальи Шульгиной и Павла Докучаева

«Успешный человек» становится культом современности. В социальных сетях накаченные мужики в дорогих костюмах стоят рядом с крутыми тачками во дворе загородного дома и, спекулируя образом успешного человека, приглашают меня на бесплатные семинары, пройдя которые я неминуемо стану успешным.

Я решил разобраться, что же такое успех. Я изучил десятки тематических сайтов и вывел десять советов, следуя которым попытался достичь успеха:
1. Используйте деловой стиль в одежде
2. Займитесь любимым делом
3. Больше читайте
4. Рискуйте
5. Развивайте коммуникабельность
6. Трудитесь
7. Соглашайтесь на любые предложения
8. Окружите себя единомышленниками
9. Займитесь спортом
10. Создайте алтарь успеха

«Успешный человек» становится культом современности. В социальных сетях накаченные мужики в дорогих костюмах стоят рядом с крутыми тачками во дворе загородного дома и, спекулируя образом успешного человека, приглашают меня на бесплатные семинары, пройдя которые я неминуемо стану успешным.

Я решил разобраться, что же такое успех. Я изучил десятки тематических сайтов и вывел десять советов, следуя которым попытался достичь успеха:
1. Используйте деловой стиль в одежде
2. Займитесь любимым делом
3. Больше читайте
4. Рискуйте
5. Развивайте коммуникабельность
6. Трудитесь
7. Соглашайтесь на любые предложения
8. Окружите себя единомышленниками
9. Займитесь спортом
10. Создайте алтарь успеха

«Успешный человек» становится культом современности. В социальных сетях накаченные мужики в дорогих костюмах стоят рядом с крутыми тачками во дворе загородного дома и, спекулируя образом успешного человека, приглашают меня на бесплатные семинары, пройдя которые я неминуемо стану успешным.

Я решил разобраться, что же такое успех. Я изучил десятки тематических сайтов и вывел десять советов, следуя которым попытался достичь успеха:
1. Используйте деловой стиль в одежде
2. Займитесь любимым делом
3. Больше читайте
4. Рискуйте
5. Развивайте коммуникабельность
6. Трудитесь
7. Соглашайтесь на любые предложения
8. Окружите себя единомышленниками
9. Займитесь спортом
10. Создайте алтарь успеха

«Успешный человек» становится культом современности. В социальных сетях накаченные мужики в дорогих костюмах стоят рядом с крутыми тачками во дворе загородного дома и, спекулируя образом успешного человека, приглашают меня на бесплатные семинары, пройдя которые я неминуемо стану успешным.

Я решил разобраться, что же такое успех. Я изучил десятки тематических сайтов и вывел десять советов, следуя которым попытался достичь успеха:
1. Используйте деловой стиль в одежде
2. Займитесь любимым делом
3. Больше читайте
4. Рискуйте
5. Развивайте коммуникабельность
6. Трудитесь
7. Соглашайтесь на любые предложения
8. Окружите себя единомышленниками
9. Займитесь спортом
10. Создайте алтарь успеха

«Успешный человек» становится культом современности. В социальных сетях накаченные мужики в дорогих костюмах стоят рядом с крутыми тачками во дворе загородного дома и, спекулируя образом успешного человека, приглашают меня на бесплатные семинары, пройдя которые я неминуемо стану успешным.

Я решил разобраться, что же такое успех. Я изучил десятки тематических сайтов и вывел десять советов, следуя которым попытался достичь успеха:
1. Используйте деловой стиль в одежде
2. Займитесь любимым делом
3. Больше читайте
4. Рискуйте
5. Развивайте коммуникабельность
6. Трудитесь
7. Соглашайтесь на любые предложения
8. Окружите себя единомышленниками
9. Займитесь спортом
10. Создайте алтарь успеха

36К-277 — типичная автомобильная трасса регионального значения. Эта дорога связывает мой дом с домом моих родителей. И здесь с каждым годом растёт количество придорожных памятников или кенотафов — мемориалов, установленных на месте смертельных аварий.

Иногда мне хочется не замечать эти памятники и не допускать ни единой мысли о смерти. Но как бы я ни старалась игнорировать кенотафы — а значит и факты гибели людей на этой трассе — у меня не получается.

Горе от внезапной гибели на дороге становится таким большим, что отголосками придорожных памятников доносится через время до большого числа людей.

Работа над проектом «36К-277» помогает мне соприкоснуться с собственным страхом смерти и пережить свою боль от утраты.

36К-277 — типичная автомобильная трасса регионального значения. Эта дорога связывает мой дом с домом моих родителей. И здесь с каждым годом растёт количество придорожных памятников или кенотафов — мемориалов, установленных на месте смертельных аварий.

Иногда мне хочется не замечать эти памятники и не допускать ни единой мысли о смерти. Но как бы я ни старалась игнорировать кенотафы — а значит и факты гибели людей на этой трассе — у меня не получается.

Горе от внезапной гибели на дороге становится таким большим, что отголосками придорожных памятников доносится через время до большого числа людей.

Работа над проектом «36К-277» помогает мне соприкоснуться с собственным страхом смерти и пережить свою боль от утраты.

36К-277 — типичная автомобильная трасса регионального значения. Эта дорога связывает мой дом с домом моих родителей. И здесь с каждым годом растёт количество придорожных памятников или кенотафов — мемориалов, установленных на месте смертельных аварий.

Иногда мне хочется не замечать эти памятники и не допускать ни единой мысли о смерти. Но как бы я ни старалась игнорировать кенотафы — а значит и факты гибели людей на этой трассе — у меня не получается.

Горе от внезапной гибели на дороге становится таким большим, что отголосками придорожных памятников доносится через время до большого числа людей.

Работа над проектом «36К-277» помогает мне соприкоснуться с собственным страхом смерти и пережить свою боль от утраты.

36К-277 — типичная автомобильная трасса регионального значения. Эта дорога связывает мой дом с домом моих родителей. И здесь с каждым годом растёт количество придорожных памятников или кенотафов — мемориалов, установленных на месте смертельных аварий.

Иногда мне хочется не замечать эти памятники и не допускать ни единой мысли о смерти. Но как бы я ни старалась игнорировать кенотафы — а значит и факты гибели людей на этой трассе — у меня не получается.

Горе от внезапной гибели на дороге становится таким большим, что отголосками придорожных памятников доносится через время до большого числа людей.

Работа над проектом «36К-277» помогает мне соприкоснуться с собственным страхом смерти и пережить свою боль от утраты.

36К-277 — типичная автомобильная трасса регионального значения. Эта дорога связывает мой дом с домом моих родителей. И здесь с каждым годом растёт количество придорожных памятников или кенотафов — мемориалов, установленных на месте смертельных аварий.

Иногда мне хочется не замечать эти памятники и не допускать ни единой мысли о смерти. Но как бы я ни старалась игнорировать кенотафы — а значит и факты гибели людей на этой трассе — у меня не получается.

Горе от внезапной гибели на дороге становится таким большим, что отголосками придорожных памятников доносится через время до большого числа людей.

Работа над проектом «36К-277» помогает мне соприкоснуться с собственным страхом смерти и пережить свою боль от утраты.

36К-277 — типичная автомобильная трасса регионального значения. Эта дорога связывает мой дом с домом моих родителей. И здесь с каждым годом растёт количество придорожных памятников или кенотафов — мемориалов, установленных на месте смертельных аварий.

Иногда мне хочется не замечать эти памятники и не допускать ни единой мысли о смерти. Но как бы я ни старалась игнорировать кенотафы — а значит и факты гибели людей на этой трассе — у меня не получается.

Горе от внезапной гибели на дороге становится таким большим, что отголосками придорожных памятников доносится через время до большого числа людей.

Работа над проектом «36К-277» помогает мне соприкоснуться с собственным страхом смерти и пережить свою боль от утраты.

Выставка «Новые художники», галерея Виктория (Самара), август 2017 года
Фото: Кристина Сырчикова

Описание проекта
«Насколько комфортно жить в среде, созданной человеком?
По теории физиолога В. А. Филина естественная видимая среда находится в полном соответствии с физиологическими нормами зрения, так как природа „лепила“ глаз „под себя“. Искусственная среда часто противоречит законам зрительного восприятия. Бетонные заборы, кирпичные торцы зданий и стеклянные фасады создают гомогенную среду, где глазу не за что зацепиться.
Современная архитектура зачастую создает в городе агрессивную видимую среду. Это свойственно, например, многоэтажным зданиям, где на огромной стене находится много окон. Глаз легко теряет тот объект, который он только что фиксировал. В таких условиях нарушается способность видеть предметы объемно: чтобы увидеть 3D-картинку, нужно смотреть двумя глазами на один объект одновременно. В агрессивной среде это сделать сложно, глаза быстро устают, появляется раздражение и дискомфорт.
Неблагоприятная визуальная среда является одним из факторов развития психических заболеваний, близорукости и снижения адаптации».

Выставка «Новые художники», галерея Виктория (Самара), август 2017 года
Фото: Кристина Сырчикова

Описание проекта
«Насколько комфортно жить в среде, созданной человеком?

По теории физиолога В. А. Филина естественная видимая среда находится в полном соответствии с физиологическими нормами зрения, так как природа „лепила“ глаз „под себя“. Искусственная среда часто противоречит законам зрительного восприятия. Бетонные заборы, кирпичные торцы зданий и стеклянные фасады создают гомогенную среду, где глазу не за что зацепиться.

Современная архитектура зачастую создает в городе агрессивную видимую среду. Это свойственно, например, многоэтажным зданиям, где на огромной стене находится много окон. Глаз легко теряет тот объект, который он только что фиксировал. В таких условиях нарушается способность видеть предметы объемно: чтобы увидеть 3D-картинку, нужно смотреть двумя глазами на один объект одновременно. В агрессивной среде это сделать сложно, глаза быстро устают, появляется раздражение и дискомфорт.

Неблагоприятная визуальная среда является одним из факторов развития психических заболеваний, близорукости и снижения адаптации».

Выставка «Новые художники», галерея Виктория (Самара), август 2017 года
Фото: Кристина Сырчикова

Описание проекта
«Насколько комфортно жить в среде, созданной человеком?

По теории физиолога В. А. Филина естественная видимая среда находится в полном соответствии с физиологическими нормами зрения, так как природа „лепила“ глаз „под себя“. Искусственная среда часто противоречит законам зрительного восприятия. Бетонные заборы, кирпичные торцы зданий и стеклянные фасады создают гомогенную среду, где глазу не за что зацепиться.

Современная архитектура зачастую создает в городе агрессивную видимую среду. Это свойственно, например, многоэтажным зданиям, где на огромной стене находится много окон. Глаз легко теряет тот объект, который он только что фиксировал. В таких условиях нарушается способность видеть предметы объемно: чтобы увидеть 3D-картинку, нужно смотреть двумя глазами на один объект одновременно. В агрессивной среде это сделать сложно, глаза быстро устают, появляется раздражение и дискомфорт.

Неблагоприятная визуальная среда является одним из факторов развития психических заболеваний, близорукости и снижения адаптации».

Выставка «Новые художники», галерея Виктория (Самара), август 2017 года
Фото: Кристина Сырчикова

Описание проекта:
«Весь подростковый возраст мне казалось позорным, что я сильно потею и что у меня растут волосы на теле. Никто не говорил мне, что это нормально. Как будто то, что я родилась в женском теле, обязывало скрывать естественные процессы организма.

Когда мне было тринадцать лет, незнакомый мальчик на улице сказал, что у меня волосатые ноги. Раньше я не придавала этому значения. Так я познакомилась с бритвой и порезами от неё. Сбривая волосы на ногах, боялась пропустить хоть один. Боялась, что люди заметят его. Мои пухлые щеки сравнивали с щеками хомяка, но я не могла это исправить так легко, как избавиться от нежелательных волос. Я чувствовала себя в плену тела, отделяла себя от него и не предполагала, что это пройдет.

Сейчас мне двадцать один, и только два года назад я начала путь принятия себя. Требуется много усилий, чтобы не сравнивать себя с другими, ведь это то, к чему приучают с раннего детства. Нам навязываются стандарты красоты посредством журналов, телевидения, родственников и знакомых. Мы сравниваем себя с отфотошопленными картинками, которые подрывают самооценку. По мере взросления общественные требования к внешнему виду растут: приходится прибегать к процедурам по „уходу за собой“, татуировкам, чтобы скрыть недостатки, пластическим операциям, либо прятать те части тела, которые не устраивают.

Я попросила девушек полностью раздеться и чёрной краской закрасить те части тела, которые им не нравятся. Комплексы и недостатки — это то, о чем мы не привыкли говорить, то, что делает нас уязвимыми.

Чёрный цвет уводит в тень то, что мы хотели бы скрыть. Ночью я чувствую себя увереннее и раскованнее, потому что я знаю: чёрный спрячет всё лишнее».

Выставка «Новые художники», галерея Виктория (Самара), август 2017 года
Фото: Кристина Сырчикова

Описание проекта:
«Весь подростковый возраст мне казалось позорным, что я сильно потею и что у меня растут волосы на теле. Никто не говорил мне, что это нормально. Как будто то, что я родилась в женском теле, обязывало скрывать естественные процессы организма.

Когда мне было тринадцать лет, незнакомый мальчик на улице сказал, что у меня волосатые ноги. Раньше я не придавала этому значения. Так я познакомилась с бритвой и порезами от неё. Сбривая волосы на ногах, боялась пропустить хоть один. Боялась, что люди заметят его. Мои пухлые щеки сравнивали с щеками хомяка, но я не могла это исправить так легко, как избавиться от нежелательных волос. Я чувствовала себя в плену тела, отделяла себя от него и не предполагала, что это пройдет.

Сейчас мне двадцать один, и только два года назад я начала путь принятия себя. Требуется много усилий, чтобы не сравнивать себя с другими, ведь это то, к чему приучают с раннего детства. Нам навязываются стандарты красоты посредством журналов, телевидения, родственников и знакомых. Мы сравниваем себя с отфотошопленными картинками, которые подрывают самооценку. По мере взросления общественные требования к внешнему виду растут: приходится прибегать к процедурам по „уходу за собой“, татуировкам, чтобы скрыть недостатки, пластическим операциям, либо прятать те части тела, которые не устраивают.

Я попросила девушек полностью раздеться и чёрной краской закрасить те части тела, которые им не нравятся. Комплексы и недостатки — это то, о чем мы не привыкли говорить, то, что делает нас уязвимыми.

Чёрный цвет уводит в тень то, что мы хотели бы скрыть. Ночью я чувствую себя увереннее и раскованнее, потому что я знаю: чёрный спрячет всё лишнее».

Выставка «Новые художники», галерея Виктория (Самара), август 2017 года
Фото: Кристина Сырчикова

Описание проекта:
«Весь подростковый возраст мне казалось позорным, что я сильно потею и что у меня растут волосы на теле. Никто не говорил мне, что это нормально. Как будто то, что я родилась в женском теле, обязывало скрывать естественные процессы организма.

Когда мне было тринадцать лет, незнакомый мальчик на улице сказал, что у меня волосатые ноги. Раньше я не придавала этому значения. Так я познакомилась с бритвой и порезами от неё. Сбривая волосы на ногах, боялась пропустить хоть один. Боялась, что люди заметят его. Мои пухлые щеки сравнивали с щеками хомяка, но я не могла это исправить так легко, как избавиться от нежелательных волос. Я чувствовала себя в плену тела, отделяла себя от него и не предполагала, что это пройдет.

Сейчас мне двадцать один, и только два года назад я начала путь принятия себя. Требуется много усилий, чтобы не сравнивать себя с другими, ведь это то, к чему приучают с раннего детства. Нам навязываются стандарты красоты посредством журналов, телевидения, родственников и знакомых. Мы сравниваем себя с отфотошопленными картинками, которые подрывают самооценку. По мере взросления общественные требования к внешнему виду растут: приходится прибегать к процедурам по „уходу за собой“, татуировкам, чтобы скрыть недостатки, пластическим операциям, либо прятать те части тела, которые не устраивают.

Я попросила девушек полностью раздеться и чёрной краской закрасить те части тела, которые им не нравятся. Комплексы и недостатки — это то, о чем мы не привыкли говорить, то, что делает нас уязвимыми.

Чёрный цвет уводит в тень то, что мы хотели бы скрыть. Ночью я чувствую себя увереннее и раскованнее, потому что я знаю: чёрный спрячет всё лишнее».

Описание проекта:
«Весь подростковый возраст мне казалось позорным, что я сильно потею и что у меня растут волосы на теле. Никто не говорил мне, что это нормально. Как будто то, что я родилась в женском теле, обязывало скрывать естественные процессы организма.

Когда мне было тринадцать лет, незнакомый мальчик на улице сказал, что у меня волосатые ноги. Раньше я не придавала этому значения. Так я познакомилась с бритвой и порезами от неё. Сбривая волосы на ногах, боялась пропустить хоть один. Боялась, что люди заметят его. Мои пухлые щеки сравнивали с щеками хомяка, но я не могла это исправить так легко, как избавиться от нежелательных волос. Я чувствовала себя в плену тела, отделяла себя от него и не предполагала, что это пройдет.

Сейчас мне двадцать один, и только два года назад я начала путь принятия себя. Требуется много усилий, чтобы не сравнивать себя с другими, ведь это то, к чему приучают с раннего детства. Нам навязываются стандарты красоты посредством журналов, телевидения, родственников и знакомых. Мы сравниваем себя с отфотошопленными картинками, которые подрывают самооценку. По мере взросления общественные требования к внешнему виду растут: приходится прибегать к процедурам по „уходу за собой“, татуировкам, чтобы скрыть недостатки, пластическим операциям, либо прятать те части тела, которые не устраивают.

Я попросила девушек полностью раздеться и чёрной краской закрасить те части тела, которые им не нравятся. Комплексы и недостатки — это то, о чем мы не привыкли говорить, то, что делает нас уязвимыми.

Чёрный цвет уводит в тень то, что мы хотели бы скрыть. Ночью я чувствую себя увереннее и раскованнее, потому что я знаю: чёрный спрячет всё лишнее».

Описание проекта:
«Весь подростковый возраст мне казалось позорным, что я сильно потею и что у меня растут волосы на теле. Никто не говорил мне, что это нормально. Как будто то, что я родилась в женском теле, обязывало скрывать естественные процессы организма.

Когда мне было тринадцать лет, незнакомый мальчик на улице сказал, что у меня волосатые ноги. Раньше я не придавала этому значения. Так я познакомилась с бритвой и порезами от неё. Сбривая волосы на ногах, боялась пропустить хоть один. Боялась, что люди заметят его. Мои пухлые щеки сравнивали с щеками хомяка, но я не могла это исправить так легко, как избавиться от нежелательных волос. Я чувствовала себя в плену тела, отделяла себя от него и не предполагала, что это пройдет.

Сейчас мне двадцать один, и только два года назад я начала путь принятия себя. Требуется много усилий, чтобы не сравнивать себя с другими, ведь это то, к чему приучают с раннего детства. Нам навязываются стандарты красоты посредством журналов, телевидения, родственников и знакомых. Мы сравниваем себя с отфотошопленными картинками, которые подрывают самооценку. По мере взросления общественные требования к внешнему виду растут: приходится прибегать к процедурам по „уходу за собой“, татуировкам, чтобы скрыть недостатки, пластическим операциям, либо прятать те части тела, которые не устраивают.

Я попросила девушек полностью раздеться и чёрной краской закрасить те части тела, которые им не нравятся. Комплексы и недостатки — это то, о чем мы не привыкли говорить, то, что делает нас уязвимыми.

Чёрный цвет уводит в тень то, что мы хотели бы скрыть. Ночью я чувствую себя увереннее и раскованнее, потому что я знаю: чёрный спрячет всё лишнее».

Описание проекта:
«Весь подростковый возраст мне казалось позорным, что я сильно потею и что у меня растут волосы на теле. Никто не говорил мне, что это нормально. Как будто то, что я родилась в женском теле, обязывало скрывать естественные процессы организма.

Когда мне было тринадцать лет, незнакомый мальчик на улице сказал, что у меня волосатые ноги. Раньше я не придавала этому значения. Так я познакомилась с бритвой и порезами от неё. Сбривая волосы на ногах, боялась пропустить хоть один. Боялась, что люди заметят его. Мои пухлые щеки сравнивали с щеками хомяка, но я не могла это исправить так легко, как избавиться от нежелательных волос. Я чувствовала себя в плену тела, отделяла себя от него и не предполагала, что это пройдет.

Сейчас мне двадцать один, и только два года назад я начала путь принятия себя. Требуется много усилий, чтобы не сравнивать себя с другими, ведь это то, к чему приучают с раннего детства. Нам навязываются стандарты красоты посредством журналов, телевидения, родственников и знакомых. Мы сравниваем себя с отфотошопленными картинками, которые подрывают самооценку. По мере взросления общественные требования к внешнему виду растут: приходится прибегать к процедурам по „уходу за собой“, татуировкам, чтобы скрыть недостатки, пластическим операциям, либо прятать те части тела, которые не устраивают.

Я попросила девушек полностью раздеться и чёрной краской закрасить те части тела, которые им не нравятся. Комплексы и недостатки — это то, о чем мы не привыкли говорить, то, что делает нас уязвимыми.

Чёрный цвет уводит в тень то, что мы хотели бы скрыть. Ночью я чувствую себя увереннее и раскованнее, потому что я знаю: чёрный спрячет всё лишнее».

Даля Бучионите родилась и выросла в Литве. После переезда в российский промышленный город-миллионник она обнаружила, что в нём нет мест для прогулок и создания романтического настроения. Её заинтересовал опыт других жителей города и она предложила посетителям выставки отметить на карте места, где у них были романтические переживания. И записать свою историю.

Выставка «Новые художники», галерея Виктория (Самара), август 2018 года
Фото: Кристина Сырчикова

Даля Бучионите родилась и выросла в Литве. После переезда в российский промышленный город-миллионник она обнаружила, что в нём нет мест для прогулок и создания романтического настроения. Её заинтересовал опыт других жителей города и она предложила посетителям выставки отметить на карте места, где у них были романтические переживания. И записать свою историю.

Выставка «Новые художники», галерея Виктория (Самара), август 2018 года
Фото: Кристина Сырчикова

Даля Бучионите родилась и выросла в Литве. После переезда в российский промышленный город-миллионник она обнаружила, что в нём нет мест для прогулок и создания романтического настроения. Её заинтересовал опыт других жителей города и она предложила посетителям выставки отметить на карте места, где у них были романтические переживания. И записать свою историю.

Выставка «Новые художники», галерея Виктория (Самара), август 2018 года
Фото: Кристина Сырчикова

Фото: Ксения Корнилова

Описание проекта
«В подростковом возрасте MTV был моим любимым каналом. Я узнавала песни по их вступлению и каждое утро просыпалась под музыку.

Исполнители казались яркими, свободными и нереальными. Подражая им, я красила волосы в розовый, одевалась во все чёрное, завешивала комнату плакатами. Из-за этого чувствовала непонимание родителей. Моя мама была бухгалтером, папа — мостостроителем, я — обычной школьницей, которая понимала, что девчонка из Орска никогда не сможет добиться признания.

Сейчас мне 20 — это возраст, в котором мои кумиры уже были популярны. А что, если бы я выглядела как они?»

Фото: Ксения Корнилова

Описание проекта
«В подростковом возрасте MTV был моим любимым каналом. Я узнавала песни по их вступлению и каждое утро просыпалась под музыку.

Исполнители казались яркими, свободными и нереальными. Подражая им, я красила волосы в розовый, одевалась во все чёрное, завешивала комнату плакатами. Из-за этого чувствовала непонимание родителей. Моя мама была бухгалтером, папа — мостостроителем, я — обычной школьницей, которая понимала, что девчонка из Орска никогда не сможет добиться признания.

Сейчас мне 20 — это возраст, в котором мои кумиры уже были популярны. А что, если бы я выглядела как они?»

Фото: Ксения Корнилова

Описание проекта
«В подростковом возрасте MTV был моим любимым каналом. Я узнавала песни по их вступлению и каждое утро просыпалась под музыку.

Исполнители казались яркими, свободными и нереальными. Подражая им, я красила волосы в розовый, одевалась во все чёрное, завешивала комнату плакатами. Из-за этого чувствовала непонимание родителей. Моя мама была бухгалтером, папа — мостостроителем, я — обычной школьницей, которая понимала, что девчонка из Орска никогда не сможет добиться признания.

Сейчас мне 20 — это возраст, в котором мои кумиры уже были популярны. А что, если бы я выглядела как они?»

Выставка «Новые художники», галерея Виктория (Самара), август 2018 года
Фото: Кристина Сырчикова

Описание проекта
«В подростковом возрасте MTV был моим любимым каналом. Я узнавала песни по их вступлению и каждое утро просыпалась под музыку.

Исполнители казались яркими, свободными и нереальными. Подражая им, я красила волосы в розовый, одевалась во все чёрное, завешивала комнату плакатами. Из-за этого чувствовала непонимание родителей. Моя мама была бухгалтером, папа — мостостроителем, я — обычной школьницей, которая понимала, что девчонка из Орска никогда не сможет добиться признания.

Сейчас мне 20 — это возраст, в котором мои кумиры уже были популярны. А что, если бы я выглядела как они?»

Выставка «Новые художники», галерея Виктория (Самара), август 2018 года
Фото: Кристина Сырчикова

Описание проекта:
«Самара тянется вдоль реки. Здесь ценится жилье с видом на Волгу. При строительстве новых зданий не учитываются интересы тех, кто уже видит Волгу из окна. Новые дома перекрывают вид старым».

Фото: Кристина Сырчикова

Выставка «Новые художники», галерея Виктория (Самара), август 2018 года
Фото: Кристина Сырчикова

Описание проекта:
«Человеческая память устроена фрагментарно: что-то мы помним из жизненного опыта; что-то — из семейных историй, которыми богат каждый род; что-то — из культуры, к которой принадлежим.

Фиксация памяти и поиск своего места в каждом из вышеописанных фрагментов — вопросы, которыми я задаюсь несколько лет. Взрослея, всё больше понимаю, что я лишена семейного пласта истории: родителям нечего мне рассказать, а альбомов и архивов, к сожалению, нет.

Поэтому, в попытке „вспомнить“ то, связи с чем лишена, я опираюсь на мифологию, художественные представления о роде и декоративно-прикладное искусство.

Я иду тропой шамана, жреца и мистика, создавая физическое родовое древо с плодами-людьми. Кого-то я знаю и могу обозначить фотографией, а кто-то, увы, безымянный узелок с пером»

Выставка «Новые художники», галерея Виктория (Самара), август 2018 года
Фото: Кристина Сырчикова

Описание проекта:
«Человеческая память устроена фрагментарно: что-то мы помним из жизненного опыта; что-то — из семейных историй, которыми богат каждый род; что-то — из культуры, к которой принадлежим.

Фиксация памяти и поиск своего места в каждом из вышеописанных фрагментов — вопросы, которыми я задаюсь несколько лет. Взрослея, всё больше понимаю, что я лишена семейного пласта истории: родителям нечего мне рассказать, а альбомов и архивов, к сожалению, нет.

Поэтому, в попытке „вспомнить“ то, связи с чем лишена, я опираюсь на мифологию, художественные представления о роде и декоративно-прикладное искусство.

Я иду тропой шамана, жреца и мистика, создавая физическое родовое древо с плодами-людьми. Кого-то я знаю и могу обозначить фотографией, а кто-то, увы, безымянный узелок с пером»

Фото: Кристина Сырчикова

Фото: Кристина Сырчикова

Выставка «Новые художники», галерея Виктория (Самара), август 2017 года
Фото: Кристина Сырчикова

Описание проекта:
«Обитатели острова Зелёненький воплотили мечту о жизни на природе. Они благоустраивают уединённые места и живут „дикарями“ на протяжении десятков лет.

Право собственности оформить нельзя. Чтобы занять место на острове, сооружения не разбираются в конце сезона, и частично смываются половодьем.

Смешиваются элементы цивилизации и экопоселения. Доступность территории ограничивается. Человек „естественный“ переходит в „общественное“ состояние. Осмысление этих понятий относительно данного феномена актуально для приближения к пониманию места человека в социуме».

Фото: Арина Лапшина

Описание проекта:
«Обитатели острова Зелёненький воплотили мечту о жизни на природе. Они благоустраивают уединённые места и живут „дикарями“ на протяжении десятков лет.

Право собственности оформить нельзя. Чтобы занять место на острове, сооружения не разбираются в конце сезона, и частично смываются половодьем.

Смешиваются элементы цивилизации и экопоселения. Доступность территории ограничивается. Человек „естественный“ переходит в „общественное“ состояние. Осмысление этих понятий относительно данного феномена актуально для приближения к пониманию места человека в социуме».

Фото: Арина Лапшина

Описание проекта:
«Обитатели острова Зелёненький воплотили мечту о жизни на природе. Они благоустраивают уединённые места и живут „дикарями“ на протяжении десятков лет.

Право собственности оформить нельзя. Чтобы занять место на острове, сооружения не разбираются в конце сезона, и частично смываются половодьем.

Смешиваются элементы цивилизации и экопоселения. Доступность территории ограничивается. Человек „естественный“ переходит в „общественное“ состояние. Осмысление этих понятий относительно данного феномена актуально для приближения к пониманию места человека в социуме».

Фото: Арина Лапшина

Описание проекта:
«Обитатели острова Зелёненький воплотили мечту о жизни на природе. Они благоустраивают уединённые места и живут „дикарями“ на протяжении десятков лет.

Право собственности оформить нельзя. Чтобы занять место на острове, сооружения не разбираются в конце сезона, и частично смываются половодьем.

Смешиваются элементы цивилизации и экопоселения. Доступность территории ограничивается. Человек „естественный“ переходит в „общественное“ состояние. Осмысление этих понятий относительно данного феномена актуально для приближения к пониманию места человека в социуме».

Фото: Арина Лапшина

Описание проекта:
«Обитатели острова Зелёненький воплотили мечту о жизни на природе. Они благоустраивают уединённые места и живут „дикарями“ на протяжении десятков лет.

Право собственности оформить нельзя. Чтобы занять место на острове, сооружения не разбираются в конце сезона, и частично смываются половодьем.

Смешиваются элементы цивилизации и экопоселения. Доступность территории ограничивается. Человек „естественный“ переходит в „общественное“ состояние. Осмысление этих понятий относительно данного феномена актуально для приближения к пониманию места человека в социуме».

«Главное — родить!», «Когда за вторым?», «Родишь — все болезни пройдут!» не раз слышала я от знакомых.

В России женщина воспринимается как репродуктивный сосуд, который обязан пополнять общество новыми гражданами. Государство пытается взять под контроль рождаемость, принуждая рожать детей: в школах запрещают лекции о контрацепции, представители РПЦ предлагают нерожденных детей наделить всеми правами, что приравняет аборты к убийству. Положение усугубляют СМИ, в которых регулярно говорится о том, что главное предназначение женщины — рождение и воспитание детей.

Современное российское общество оказывает репродуктивное давление на женщину и игнорирует её как личность, не давая возможности сделать осознанный выбор в вопросах материнства.

Используя рендеры 3D-моделей органов женской репродуктивной системы, я обезличиваю себя также, как обезличивает женщину патриархальное общество, навязывая ей стереотипную роль матери.

«Главное — родить!», «Когда за вторым?», «Родишь — все болезни пройдут!» не раз слышала я от знакомых.

В России женщина воспринимается как репродуктивный сосуд, который обязан пополнять общество новыми гражданами. Государство пытается взять под контроль рождаемость, принуждая рожать детей: в школах запрещают лекции о контрацепции, представители РПЦ предлагают нерожденных детей наделить всеми правами, что приравняет аборты к убийству. Положение усугубляют СМИ, в которых регулярно говорится о том, что главное предназначение женщины — рождение и воспитание детей.

Современное российское общество оказывает репродуктивное давление на женщину и игнорирует её как личность, не давая возможности сделать осознанный выбор в вопросах материнства.

Используя рендеры 3D-моделей органов женской репродуктивной системы, я обезличиваю себя также, как обезличивает женщину патриархальное общество, навязывая ей стереотипную роль матери.

«Главное — родить!», «Когда за вторым?», «Родишь — все болезни пройдут!» не раз слышала я от знакомых.

В России женщина воспринимается как репродуктивный сосуд, который обязан пополнять общество новыми гражданами. Государство пытается взять под контроль рождаемость, принуждая рожать детей: в школах запрещают лекции о контрацепции, представители РПЦ предлагают нерожденных детей наделить всеми правами, что приравняет аборты к убийству. Положение усугубляют СМИ, в которых регулярно говорится о том, что главное предназначение женщины — рождение и воспитание детей.

Современное российское общество оказывает репродуктивное давление на женщину и игнорирует её как личность, не давая возможности сделать осознанный выбор в вопросах материнства.

Используя рендеры 3D-моделей органов женской репродуктивной системы, я обезличиваю себя также, как обезличивает женщину патриархальное общество, навязывая ей стереотипную роль матери.

«Главное — родить!», «Когда за вторым?», «Родишь — все болезни пройдут!» не раз слышала я от знакомых.

В России женщина воспринимается как репродуктивный сосуд, который обязан пополнять общество новыми гражданами. Государство пытается взять под контроль рождаемость, принуждая рожать детей: в школах запрещают лекции о контрацепции, представители РПЦ предлагают нерожденных детей наделить всеми правами, что приравняет аборты к убийству. Положение усугубляют СМИ, в которых регулярно говорится о том, что главное предназначение женщины — рождение и воспитание детей.

Современное российское общество оказывает репродуктивное давление на женщину и игнорирует её как личность, не давая возможности сделать осознанный выбор в вопросах материнства.

Используя рендеры 3D-моделей органов женской репродуктивной системы, я обезличиваю себя также, как обезличивает женщину патриархальное общество, навязывая ей стереотипную роль матери.

Моя ранняя женская социализация начиналась через розовый. Мама так любила этот цвет, что могла одеть меня целиком, вплоть до носков и заколок, в одежду всех его оттенков. Ещё она хотела, чтобы я носила платья и юбки, улыбалась всем, была удобной. В детстве я старалась соответствовать её ожиданиям, чтобы заслужить любовь.

Мамы нет уже три года. Сейчас розовый стал для меня проводником в мир мамы, помогающим легче перенести тоску о несбывшейся близости. Через этот цвет я анализирую наши детско-родительские отношения, создаю ту глубокую связь и близость, которой на самом деле не случилось.

Моя ранняя женская социализация начиналась через розовый. Мама так любила этот цвет, что могла одеть меня целиком, вплоть до носков и заколок, в одежду всех его оттенков. Ещё она хотела, чтобы я носила платья и юбки, улыбалась всем, была удобной. В детстве я старалась соответствовать её ожиданиям, чтобы заслужить любовь.

Мамы нет уже три года. Сейчас розовый стал для меня проводником в мир мамы, помогающим легче перенести тоску о несбывшейся близости. Через этот цвет я анализирую наши детско-родительские отношения, создаю ту глубокую связь и близость, которой на самом деле не случилось.

Моя ранняя женская социализация начиналась через розовый. Мама так любила этот цвет, что могла одеть меня целиком, вплоть до носков и заколок, в одежду всех его оттенков. Ещё она хотела, чтобы я носила платья и юбки, улыбалась всем, была удобной. В детстве я старалась соответствовать её ожиданиям, чтобы заслужить любовь.

Мамы нет уже три года. Сейчас розовый стал для меня проводником в мир мамы, помогающим легче перенести тоску о несбывшейся близости. Через этот цвет я анализирую наши детско-родительские отношения, создаю ту глубокую связь и близость, которой на самом деле не случилось.

Моя ранняя женская социализация начиналась через розовый. Мама так любила этот цвет, что могла одеть меня целиком, вплоть до носков и заколок, в одежду всех его оттенков. Ещё она хотела, чтобы я носила платья и юбки, улыбалась всем, была удобной. В детстве я старалась соответствовать её ожиданиям, чтобы заслужить любовь.

Мамы нет уже три года. Сейчас розовый стал для меня проводником в мир мамы, помогающим легче перенести тоску о несбывшейся близости. Через этот цвет я анализирую наши детско-родительские отношения, создаю ту глубокую связь и близость, которой на самом деле не случилось.

Моя ранняя женская социализация начиналась через розовый. Мама так любила этот цвет, что могла одеть меня целиком, вплоть до носков и заколок, в одежду всех его оттенков. Ещё она хотела, чтобы я носила платья и юбки, улыбалась всем, была удобной. В детстве я старалась соответствовать её ожиданиям, чтобы заслужить любовь.

Мамы нет уже три года. Сейчас розовый стал для меня проводником в мир мамы, помогающим легче перенести тоску о несбывшейся близости. Через этот цвет я анализирую наши детско-родительские отношения, создаю ту глубокую связь и близость, которой на самом деле не случилось.

Моя ранняя женская социализация начиналась через розовый. Мама так любила этот цвет, что могла одеть меня целиком, вплоть до носков и заколок, в одежду всех его оттенков. Ещё она хотела, чтобы я носила платья и юбки, улыбалась всем, была удобной. В детстве я старалась соответствовать её ожиданиям, чтобы заслужить любовь.

Мамы нет уже три года. Сейчас розовый стал для меня проводником в мир мамы, помогающим легче перенести тоску о несбывшейся близости. Через этот цвет я анализирую наши детско-родительские отношения, создаю ту глубокую связь и близость, которой на самом деле не случилось.

Фотография Кристины Сырчиковой

Фотография Кристины Сырчиковой